Эмоциональное насилие — это одна из самых сложных и малозаметных форм семейной агрессии
Оно не оставляет синяков, но постепенно разрушает личность, самооценку и способность человека чувствовать себя в безопасности.
Эмоциональное насилие как невидимая травма
Почти 70% людей, переживших эмоциональные формы насилия, не обращаются за помощью в первый год, потому что не осознают себя пострадавшими.
По данным ВЦИОМ, каждый третий россиянин (около 34%) сталкивался с психологическим давлением в семье — с насмешками, унижениями, угрозами, контролем или обесцениванием.
При этом только 12% таких людей обращаются к психологам или в социальные службы, остальная часть «привыкает» жить с этим как с нормой.
По оценке ВОЗ (2023), более 40% женщин и около 25% мужчин в разных странах сообщают о регулярном психологическом контроле или эмоциональном абьюзе со стороны партнёра.
Но особенность именно эмоционального насилия в том, что жертвы часто не могут назвать происходящее насилием — им кажется, что это просто «трудный характер», «стресс», «воспитание» или «любовь в жёсткой форме».
Типы эмоционального насилия (абьюз, газлайтинг и др.)
Эмоциональный абьюз включает множество форм: обесценивание, изоляцию, гиперконтроль, газлайтинг, насмешки, молчаливые наказания, манипуляции чувством вины.
По данным специалистов кризисных центров, в 2024 году около 60% всех обращений женщин по поводу внутрисемейных конфликтов в России касались эмоциональных и психологических форм насилия, а не физического.
То есть более половины жертв приходят с “невидимой болью”: сломленной самооценкой, тревогой, ощущением, что “я делаю всё не так”.
Абьюз
Абьюз (психологическое насилие) — это совокупность действий, через которые один партнёр устанавливает власть и контроль над другим.
Пример: в семье супруг постоянно диктует, как партнёр должен одеваться, с кем встречаться, где работать, могут ли родственники приходить в гости. Любое несогласие вызывает шантаж фразами вроде: «Если ты не сделаешь, как я сказал, ты разрушаешь нашу семью».
Со временем у жертвы появляется стойкое чувство бессилия и зависимости.
Газлайтинг
Газлайтинг — форма манипуляции, при которой агрессор заставляет жертву сомневаться в себе, в своём восприятии и памяти.
Пример: жена говорит мужу, что он вчера оскорбил её, на что тот отвечает: «Тебе показалось», «Ты всё придумываешь», «Ты слишком чувствительная».
Со временем человек перестаёт доверять себе, верить в свои чувства и даже в собственную адекватность. Психика становится крайне уязвимой: начинается путаница в оценках, повышается тревожность, развивается ощущение внутренней неуверенности.
Обесценивание
Обесценивание — систематическое лишение значимости чувств, достижений и опыта партнёра.
Пример: один из супругов постоянно говорит: «Ты ничего не добился», «Ты плохой родитель», «От тебя нет толку».
Ребёнку могут говорить: «Ты неблагодарный», «Ты всё делаешь не так», «Посмотри на других — они лучше».
Постепенно человек теряет чувство собственной ценности и перестаёт верить, что достоин любви или успеха.
Эмоциональная изоляция
Эмоциональная изоляция — лишение партнёра права на собственное мнение, социальные связи, поддержку.
Пример: один из супругов настойчиво требует «не встречаться» с друзьями или родней, объясняя это заботой: «Они плохо на тебя влияют», «Они тебя настраивают против меня».
Результат — полная зависимость, потеря контакта с внешним миром, невозможность услышать объективную точку зрения.
Игнор
Молчаливое наказание (игнорирование) — когда человек неделями не разговаривает, не отвечает, демонстративно отстраняется, заставляя другого испытывать вину и тревогу.
Эта форма крайне разрушительна: жертва старается «заслужить» внимание, теряя чувство собственного достоинства и инициативу в общении.
Манипуляции чувством вины
Манипуляции чувством вины — агрессор обвиняет, что всё происходит из‑за партнёра или ребёнка: «Из‑за тебя я так живу», «Ты доводишь меня до такого состояния», «Если бы не ты — у нас всё было бы хорошо».
В результате формируется постоянное чувство вины и готовность жертвы «искупать» чужие эмоции.
Постоянный контроль
Контроль и микроменеджмент — постоянное отслеживание передвижений, звонков, переписок, расходов. Иногда это выражается под видом заботы: «Я просто хочу знать, где ты», «Я беспокоюсь о тебе», но на деле — демонстрация власти и полного контроля над жизнью другого человека.
Угроза эмоционального отвержения
Угроза эмоционального отвержения — фразы вроде: «Если ты не изменишься — я уйду», «Ты разочаровал меня», «Я тебе больше не нужен».
Психологическая зависимость от любви и принятия делает такие слова мощным инструментом воздействия.
Эти формы часто сосуществуют в разных сочетаниях, образуя непрерывный цикл давления, который может длиться годами.
Долгосрочные последствия: цифры и факты
Согласно исследованию НИУ ВШЭ (2023), до 67% клиентов, обращающихся к психологам с жалобами на тревожность, депрессию или эмоциональное выгорание, при детальном анализе имеют в анамнезе опыт систематического эмоционального давления в семье или близких отношениях.
По данным Минтруда и Фонда поддержки детей (2024):
- около 45% родителей, участвовавших в консультациях, признали, что используют эмоциональное давление как форму «воспитания»;
- 55% подростков, обращающихся к школьным психологам, сообщают о регулярных унижениях или крике дома;
- каждый четвёртый ребёнок, переживающий эмоциональное насилие, демонстрирует признаки тревожного расстройства или нарушения сна.
Такая статистика показывает: невидимые формы насилия имеют видимые последствия — не только психологические, но и социальные.
Люди, пережившие абьюз, в 2–3 раза чаще сталкиваются с: — хроническим стрессом,
- психосоматическими заболеваниями,
- бытовыми конфликтами,
- и трудностями в построении устойчивых отношений.
Передача травмы через поколения
Эмоциональное насилие имеет межпоколенческий эффект.
Психологи отмечают: почти 70% родителей, проявляющих эмоциональный контроль или унижение к детям, сами росли в подобных семьях. Они не осознают, что воспроизводят травматический сценарий, считая его “нормой воспитания”.
Так невидимая боль передаётся по цепочке — из семьи в семью, из поколения в поколение. Разорвать этот цикл можно только через осознание и открытый разговор о насилии — без страха и без табу.
Обращения к специалистам: тенденции и надежда
Важно отметить и позитивную динамику. По данным Ассоциации психологов‑практиков (2024), за последние три года количество обращений с темой эмоционального насилия выросло почти в три раза.
Если в 2020 году лишь около 7% клиентов прямо называли это словом “насилие”, то в 2024‑м — уже более 20% приходят именно с таким запросом.
Это означает, что просветительская работа и общественные проекты действительно дают результат: люди начинают понимать, что эмоциональное давление — это не норма, не личная вина и не «особенности характера», а форма насилия, требующая профессиональной помощи и изменений.
Что важно сегодня
Наша работа как специалистов — не только лечить последствия, но и формировать новую культуру отношений, где эмоциональная поддержка становится естественной, а не исключением.
- Распознавать насилие на самых ранних стадиях.
- Поддерживать тех, кто обращается, не осуждая, а признавая их боль.
- Вовлекать семьи в профилактические программы, обучать навыкам коммуникации, эмоциональной грамотности, навыку говорить о чувствах.
Потому что именно от семейной среды — от того, насколько люди умеют слышать и признавать эмоции друг друга — зависит эмоциональное здоровье нации.
Эмоциональное насилие — это болезнь отношений, которая лечится вниманием, знанием и участием. Каждый из нас, кто слышит, консультирует, сопровождает или просто не проходит мимо — уже часть решения.
И если хотя бы один человек, услышав наш разговор сегодня, поймёт, что то, что с ним происходит, не норма, а травма, и решит обратиться за помощью — значит, мы делаем важное дело.
И сегодня, говоря о проблеме эмоционального насилия, очень важно подчеркнуть: невидимая травма не менее опасна, чем физическая агрессия. Она ослабляет общество изнутри — формируя поколение людей с хронической тревогой, недоверием, страхом быть собой.
По нашим наблюдениям, люди, выросшие в атмосфере эмоционального давления и замалчивания, во взрослой жизни чаще:
- боятся проявлять инициативу,
- ищут одобрения вместо равноправного сотрудничества,
- замыкаются в чувстве вины,
- и в отношениях воспроизводят тот же сценарий — уже на своих детях и партнёрах.
Это означает, что эмоциональное насилие — не частная драма, а системная социальная проблема, влияющая на здоровье общества, демографию, детско‑родительские отношения и профессиональное выгорание.
Однако есть и важный контекст надежды. Психология, наука, образование, государственные и общественные инициативы сегодня всё чаще объединяют усилия.
В России уже действует более 150 центров бесплатной психологической помощи, а в 30 регионах запущены проекты, направленные именно на поддержку жертв эмоционального насилия и обучение специалистов выявлению таких случаев. В том числе и в нашем Центре проект «Семья».
В последние годы в университетах, на площадках Министерства труда и общественных организаций начали появляться новые образовательные курсы и программы повышения квалификации по семейной психологии, работе с абьюзом и профилактике насилия.
Это говорит о переломе в общественном сознании: тема начала звучать открыто, без стыда и обвинений.
Но чтобы избежать рецидива, мало только реагировать — нужно переучивать культуру общения, особенно в семьях. Ведь там, где любовь подменяется контролем, а забота звучит как приказ, растёт страх, а не доверие.
И наша профессия — психология — сегодня на передовой этой трансформации. Когда мы помогаем человеку увидеть, что насилие — это не про него, что он не виноват, что у него есть выбор и поддержка — мы буквально возвращаем ему ощущение жизни. Каждый такой случай — это не просто консультация, это остановленная цепочка межпоколенческой травмы.
Именно поэтому нам, специалистам, нужно продолжать говорить об этом громко, профессионально и с сочувствием. Мы обязаны называть вещи своими именами, обучать родителей эмоциональной грамотности, давать молодёжи язык чувств, и создавать пространство, где о боли можно говорить безопасно.
Эмоциональное насилие перестаёт быть незаметным только тогда, когда его начинают видеть — специалисты, семьи, общество. Психологическая помощь — не привилегия, а элемент нормальной жизни, знак зрелости общества.
И пусть в каждой семье найдётся место не страху быть осуждённым, а праву быть уязвимым и услышанным.
Анна Микадзе
психолог, сертифицированный специалист по нейролингвистическому программированию, эксперт по вопросам психосоматики и женской идентичности.
Тренер международной Ассоциации профессиональных коучей. Участник международных конференций по психотерапии и развитию личности.
Автор практических тренингов по работе с внутренними установками и эмоциональной саморегуляцией.
E-mail: psy@amikadze.ru
Комментарии закрыты.