Мы РАЗИТЕЛЬНО отличаемся от наших родителей

Лавочки у подъезда —  это же добровольные братские могилы

Все-таки, я вам скажу, мы от наших родителей отличаемся РАЗИТЕЛЬНО.

Мы разыскиваем в интернете умные (иноязычные) статьи и видео о наращивании мышечной массы после сорока, в условиях замедления метаболизма (таких материалов полно), а наши родители до сих пор верят вот в это «Черника спасает от катаракты».

Жизнь очень, очень изменилась.

Мне пишут: после шестидесяти критично усохнут умственные способности, вот увидите, станете маразматиком, станете тоже покупать в аптеке гомеопатическую чернику от катаракты: не стану. Я не знаю, до какой степени надо усохнуть для гомеопатической черники.

Конечно, звёзд с неба в шестьдесят я хватать не буду. Но скорее, буду искать видео «Особенности спортзала для шестидесятилетних». Все очень изменилось, понимаете?

Нам бы ещё законодательно запретить лавочки у подъезда (нигде в мире их нет, это же добровольные братские могилы): в старости нужно ХОДИТЬ гулять в парк, именно ХОДИТЬ, а не сидеть до смерти с такими же варикозными подругами. И ещё.

Скажите мне, например: зачем это у нас к лавочке всегда мусорная урна? Даже в парке.

Почему-то считается, если ты уселся на лавочку — ты тут же начнёшь упорото продуцировать мусор (семки/пиво/бычки?). Мне каждый раз не по себе: на лавочке сидит романтическая парочка — а я туда кулёчек с собачьими какашками. Там, в урне, бутылки из-под пива, огрызки, а парочки ничё, романтично так сидят с розой на коленях — привыкли: подумаешь, какашки.

Везде в мире мусор — он мусор: он отдельно стоит, в отдалении.

А у нас прямо всегда рядом с лавочкой: присядь, усталый путник, рядом с мусорником, напыщись отдыхом.

Хотя пост, конечно, не об этом.

О том, сколько ещё совка вокруг, который мы привычно повторяем, как покрашенные известью деревья и бордюры, и как хорошо, что он постепенно отходит, как черника для гомеопатической катаракты.

Опубликовано econet.ru автор: André Alexin