Медленнее, ниже, слабее: почему высокая ключевая ставка не может победить перегрев спроса в экономике. Комментарий Семена Новопрудского

Банк России пытается бороться с тем, что называет перегревом спроса, буквально воплощая официальный девиз олимпийского движения «быстрее, выше, сильнее» с точностью до наоборот — «медленнее, ниже, слабее», считает колумнист

Задача рекордного в этом веке повышения ключевой ставки до 21% — замедлить рост экономики, снизить потребительскую активность населения, ослабить спрос бизнеса и граждан на кредиты. Сверхзадача — не допустить товарного дефицита и высокой инфляции без роста экономики.

Формально все это делается ради возвращения инфляции к уровню вокруг 4% годовых. Но эта борьба не будет успешной, пока цели экономической политики российского государства не сводятся к достижению таргета ЦБ по инфляции, а сама инфляция — скорее следствие, чем причина экономических проблем России.

На пресс-конференции по итогам заседания совета директоров Банка России, где ключевая ставка была повышена сразу на 2 процентных пункта — до 21%, глава ЦБ Эльвира Набиуллина прямо заявила: «Рост цен за последний год уже нельзя объяснить структурными изменениями в экономике. Он является следствием усилившегося перегрева спроса, рост которого опережал темпы расширения предложения». Вторым ключевым фактором роста цен Банк России не без основания считает резкое увеличение государственных расходов, в том числе льготных кредитов.

Рост бюджетных расходов на ближайшие три года действительно запланирован очень значительный, даже на фоне «эффекта высокой базы»: траты бюджета и в ковид, и в постковидные годы в России по понятным причинам росли быстро. В принятом на днях Госдумой в первом чтении проекте трехлетнего федерального бюджета расходы в 2025 году прогнозируются в размере 41,469 трлн рублей. Это более чем на 2 трлн превышает и без того рекордные расходы 2024-го.

Однако убедить государство сокращать расходы, как минимум во время СВО, Банк России явно не сможет. Резкое повышение ключевой ставки, а с ней и рыночных ставок по кредитам населению (например, средние рыночные ставки по ипотеке с этой недели впервые в истории превысили 25% годовых) и бизнесу теоретически должно способствовать охлаждению экономики и спроса на заемные деньги. По сути, Банк России пытается дестимулировать граждан и компании пользоваться кредитами.

Сама Эльвира Набиуллина открыто ставит в пример бизнес, который обходится без кредитных денег: «Компании, которые производят треть себестоимости в стране, не имеют процентных расходов, живут за счет того, что финансируют свое развитие за счет собственных средств, за счет эффективности, хорошей отдачи на капитал, и развиваются. В условиях структурной трансформации большая часть рынка должна доставаться им, а не тем, кто набрал кредиты, не соответствующие их возможностям». Такие выводы председатель ЦБ сделала на основе пока не обнародованного исследования отраслевого распределения кредитной нагрузки по отраслям на данных 300 тысяч предприятий.

Но в нынешней реальности ни размер ключевой ставки, ни стоимость кредитов не в состоянии оказать влияния на два важнейших фактора перегрева экономики: нарастающую нехватку производственных мощностей и рабочих рук, а также на рост расходов государства.

Существенный приток кадров на рынок труда с учетом демографических тенденций непреодолимой силы возможен только с помощью миграции. Но миграционная политика российского государства сейчас скорее направлена на отток иностранных работников.

Конечно, можно и нужно резко повышать производительность труда, и тогда работников понадобится меньше. Но на такую трансформацию экономики уйдет не один год: это намного сложнее и дольше, чем изменить логистику поставок или схемы расчетов после санкций. Цена оборудования тоже определяется не столько ключевой ставкой, сколько его наличием и способами расчетов с поставщиками, если поставщики иностранные.

По мнению самого Банка России, в условиях перегретого спроса высокая ставка гораздо сильнее влияет на снижение инфляции, чем на замедление экономического роста. Эльвира Набиуллина уверена, что стимулирование производства ведет только к росту цен: «При сильном дефиците физических ресурсов, как сейчас, единственным результатом дешевого финансирования будет рост конкуренции за эти ресурсы, рост цен на них, рост цен на конечную продукцию, это будет инфляционная спираль».

Проблема в том, что естественным ограничителем спроса в нынешней ситуации могут стать либо заградительно высокие цены, с чем, наоборот, борется ЦБ, либо резкое снижение доходов, что вероятно при обвале экономики, который точно не является целью государственной экономической политики. Из-за дефицита кадров на российском рынке труда идет вынужденная гонка зарплат, и рост доходов работающего населения стал неизбежным следствием этого тренда.

Повышение ключевой ставки остается единственным инструментом борьбы Банка России с перегревом спроса. Но в одиночку добиться победы в этой борьбе ЦБ вряд ли сможет. В идеале повышение ключевой ставки должно приводить к сложному взаимосвязанному эффекту: экономика должна замедляться, причем медленнее, чем потребительский спрос, а снижение спроса на кредиты должно одновременно охлаждать и экономику, и желание населения покупать. Но по факту недоступность кредита (пока они, судя по статистике, вполне доступны и компаниям, и гражданам даже при нынешних «конских» ставках) может резко уменьшить предложение, ведь производственных мощностей не хватает, а производство и так отстает от потребления. Что в свою очередь приведет к товарному дефициту и росту цен.

Наконец, ЦБ не имеет полномочий ограничивать госрасходы и не может повлиять на стоимость внешнеторговых контрактов из-за сложностей в расчетах даже с дружественными странами.

Ситуация с расходами госбюджета, тратами работодателей на работников в условиях дефицита кадров, а также с внешнеторговыми расчетами сейчас настолько проинфляционная, что реалистичная задача цикла высоких ставок — по возможности тормозить рост цен и спроса, а не достигать таргета по инфляции в 4% быстро и любой ценой. Возможно, монетарным властям даже придется отказаться от таргета по инфляции, не декларируя такой отказ.

В нынешней ситуации слова Набиуллиной о том, что без значительного повышения ключевой ставки инфляция в России была бы еще выше, чем нынешние 8,5%, кажутся единственным моральным утешением регулятора. И верить этому тоже можно только на слово. Просто важно понимать, что и резкое снижение ключевой ставки в сегодняшних обстоятельствах не решит ни одну из базовых проблем российской экономики: от этого оборудование не станет дешевле, его не будет больше, а количество рабочей силы не увеличится.

Источник