Выглядит на все 100: почему правительство запланировало резкое удешевление рубля. Комментарий Семена Новопрудского
Если несколько лет назад слова «доллар по 100» звучали и для народа, и для самих монетарных властей как пугалка, сейчас это официальный ориентир правительства. Слабость рубля становится его силой
В Совете Федерации 7 октября с докладом министра финансов Антона Силуанова стартовал процесс принятия трехлетнего бюджета на 2025-2027 годы. Один из самых ярких параметров бюджета — среднегодовой курс рубля — в 2025 году, по расчетам правительства, должен составить 96,5 рубля за доллар, в 2025-м — ровно 100 рублей, а в 2027 году — 103,2 рубля. Для сравнения: в 2023 году этот показатель составил 84,7 рубля, а бюджет 2024-го сверстан, исходя из среднегодового курса 91,2 рубля за доллар. Таким образом, правительство сознательно закладывает девальвацию рубля в 2027 году по отношению к 2023-му более чем на 15%.
Более того, пока максимальный в 2024 году курс доллара к рублю, как раз установленный на 8 октября, составляет 96 рублей 6 копеек. Это все равно почти на полрубля дороже, чем среднегодовой курс, на который правительство рассчитывает в 2025-м. А ведь среднегодовой курс не исключает, что рубль в течение года может стоить как существенно дешевле, так и существенно дороже этой величины. То есть от 100 рублей за доллар правительство явно не отказалось бы и в 2025 году.
Слабый рубль в новой реальности становится одним из ключевых факторов финансовой и макроэкономической стабильности в стране. Дело в том, что роль национальной валюты в российской экономике за последние три года радикально изменилась.
Теперь, с одной стороны, рубль — основная валюта внешнеторговых расчетов России и внешних валютных поступлений, чего никто не ожидал даже еще три года назад. С другой стороны, на неопределенный срок снята с повестки задача достижения всеобщей конвертируемости российской национальной валюты. То есть сила рубля перестала быть целью. А слабость рубля несет прямые финансовые выгоды: с ее помощью можно пытаться держать под контролем бюджетный дефицит и поддерживать баланс во внешней торговле.
Доля рубля во внешнеторговых расчетах как с дружественными, так и с недружественными странами не просто находится на абсолютных исторических максимумах, но и становится арифметически доминирующей. В платежах за экспорт в Европу доля рубля уже составляет две трети, в торговле со странами Азии на национальные валюты (то есть на российскую и стран-партнеров) приходится 80%, со странами Африки — 84% соответственно.
В результате чем дешевле стоит рубль, тем больше рублевых доходов по номиналу от внешнеторговых операций получает Россия. Если учесть, что трудности с трансграничными платежами в последние месяцы с момента начала использования угрозы вторичных санкций США против компаний из стран — партнеров России идут по нарастающей как раз в основном с дружественными государствами, прежде всего с Китаем, на долю которого приходится уже треть всей российской внешней торговли, слабый рубль стал ключевым фактором балансирования федерального бюджета.
Поскольку правительство запланировало в трехлетнем бюджете поступательный рост доходов каждый год, для этого роста желательно столь же последовательно ослаблять рубль, иначе рублевые доходы от внешней торговли могут сильно упасть. Сильный рубль при сложностях с трансграничным платежами, напротив, становится «врагом» бюджета.
При этом высокая стоимость доллара или евро для самих российских граждан в условиях санкций, затруднений с поездками в европейские страны и США, внутренних и внешних ограничений на обмен валюты не кажется правительству проблемой. Это лет десять назад Россия хотела создать на своей территории международный финансовый центр и заботилась о максимальной конвертируемости рубля, стабильности и предсказуемости валютного курса. Теперь такая цель не ставится в принципе, а главные проблемы экономики хотя бы отчасти решаются как раз с помощью ослабления национальной валюты.
Другое дело, что само понятие официального курса рубля в условиях, когда по доллару и евро он определяется на основе внебиржевых торгов из-за санкций США против группы Московской биржи, а по юаню — все еще на валютных биржевых торгах, становится все более условным. Реальный курс конкретных торговых сделок теперь определяется не официальным курсом, а договоренностями контрагентов.
Такая непредсказуемость динамики внешней торговли и стоимости конкретных сделок кроме всего прочего делает меньшей зависимость инфляции от официального курса рубля. Точно так же на курс рубля почти перестает влиять ключевая ставка Банка России. Он скорее является чисто расчетным показателем для соотношения расходов и доходов бюджета.
Ослабление рубля — вынужденная мера противостояния санкциям. При этом сама по себе сила или слабость национальной валюты вторична по отношению к реальным доходам населения и покупательной способности их зарплат.
Комментарии закрыты.