Как Маша лодкой управляла или любовь творит чудеса
Моему любимому мужу Volker Weicht
и двадцатилетнему юбилею со дня нашей свадьбы, посвящается.
Лето далекого 2002 года. Два молодых человека — я и мой новый друг, будущий муж. Любовь. Отношения первые полгода. Познания, привыкание и проникновение друг в друга.
Дело непростое. Два состоявшихся человека в возрасте чуть больше тридцати, очень разные во всем, но глубоко и серьёзно, влюблённые друг в друга, начинают жить вместе. Начинают дышать одним воздухом, по-настоящему знакомиться, притираться, понимать и принимать друг друга.
Важный этап — предвестник последующей жизни. Влюблённые люди — это не совсем нормальные люди, особенно на этапе первых месяцев отношений. Чувства яркие, эмоции сильные, поступки смелые, действия решительные. Любовь окрыляет. И это не банальность определения, а реальность воплощения.
Да, необходима смелость и определенная решительность, на которую идут, не задумываясь влюбленные, чтобы стать ближе друг другу, понять и познакомиться с характером и увлечениями своего любимого человека.
Мой муж, в тот момент времени, о котором я рассказываю, вряд ли подозревает, что таковым станет, был большим любителем академической гребли. Таковым, кстати, остаётся и по сей день.
Занимается этим видом спорта с детства, является членом общегерманского клуба академической гребли. Он участник многочисленных туров и походов. Но не как спортсмен, а как любитель для радости, удовольствия и путешествий.
До появления меня в его жизни, и создания нашей семьи, это хобби было главным занятием в свободное от работы время и смыслом его холостяцкой жизни.
Одно из первых, совсем незнакомых мне слов, которое я услышала от моего будущего мужа, было слово — rudern, что в переводе с немецкого означает гребля.
В первые месяцы нашей истории, он познакомил меня со своим любимым хобби, со своим увлечением, друзьями и коллегами по клубу, где проводил всё время, вне основной работы. Немцы заводят знакомства и дружбы по интересам, чаще в клубном общении.
Я, человек достаточно смелый и любознательный, но осторожный. Открыта к познанию нового, тем более, связанного с человеком, который ворвался в мою жизнь и решительно начал её менять в начале двухтысячных годов.
Итак, академическая гребля. Никогда ранее, я не интересовалась видами спорта, связанными с лодками, веслами и греблей.
Не знала, чем отличается академическая гребля, например, от каноэ или гребли на байдарках. Смотря соревнования по телевизору, думала про себя что-то вроде: «Гребут себе и гребут, красиво, синхронно и мощно! Сильные ребята, Молодцы!». Всё, на этом мой интерес к лодочным видам спорта заканчивался.
И конечно, в самом страшном сне, я и представить себе не могла, что мне когда-то придётся самой ступить ногой на такую лодку.
Я очень люблю водные пространства. Большая река или маленький залив, озеро или пруд, океан или море. Я люблю плавать, быть рядом с водой, но не на воде, сидя в какой-то длинной посудине, управляемой веслами.
Мой друг, очень хотел увлечь меня своим видом спорта. Это его желание и привело нас к тому, о чём я расскажу далее.
Убедить меня начать заниматься академической греблей серьезно никакого шанса у него не было.
Поэтому, много рассказывая о своих походах на лодках, он пригласил меня принять участие в еженедельных тусовках, встречах в его клубе, где он собирался со своей командой единомышленников и друзей. Роль, отведённая мне, была необычной и как оказалось, весьма ответственной.
Академическая гребля — это командный вид спорта. Специальные лодки для академической гребли различаются по числу гребцов — одиночка, двойка, четвёрка и самая большая лодка на восемь человек.
Гребцы сидят спиной к носу и с помощью весел и собственной силы, преодолевают дистанцию спиной вперед.
То есть, гребцы не видят, куда гребут. Поэтому команде необходим рулевой.
Это человек, обычно член команды гребцов, который сидит на корме, смотрит вперед, то есть в лица гребцов и направляет лодку, задавая при этом ритм гребле.
Именно эта важная и ответственная роль была предложена мне знатоком гребли, моим сердечным другом.
«Неожиданно и смело“, — подумала я, улыбаясь в ответ.
» А я справлюсь?” — с долей скепсиса спросила я.
«Не переживай, у тебя получится, в этом нет ничего сложного, я буду сидеть напротив и говорить тебе, что делать. Ты справишься. Я не хочу оставлять тебя одну и быть без тебя. Давай будем ездить в клуб по вторникам вечером вместе, и ты познакомишься с моим окружением, с моими друзьями. Это интересно и полезно для здоровья, пожалуйста, давай попробуем”. — страстно уговаривал он меня.
«Ладно»! Я не отказываюсь, давай попробуем! Мне очень интересно и главное, мы будем вместе проводить время. Я понятия не имею, что это такое, но я готова ради тебя попробовать научиться, если мне понравится. Только прошу тебя не давить на меня».
Что только не сделаешь ради любимого человека, тем более в самый разгар чувств и начале завязывающихся отношений.
Мы вместе стали ездить по вторникам в гребной клуб. Мне провели подробную экскурсию с объяснениями и показом драгоценных лодок, трепетно хранящихся в специальных помещениях, что-то типа лодочных гаражей, где по обеим сторонам стен, будто на полках, лежали лодки разной длины. Для вёсел отдельные стойки. Всё сделано аккуратно, со смыслом и любовью.
А спуск лодки на воду — это особый ритуал и специальная техника. Я смотрела с любопытством, как технично и слаженно, работают члены команды, вынося лодку на воду.
После заплыва все участники, на своих плечах несли лодку обратно в хранилище, предварительно тщательно обмыв водой из шланга.
Наблюдая за всем этим действом из раза в раз, я искренне восхищалась слаженностью и командным духом, где каждое движение отработано и имеет свой смысл.
Мне объяснили роль рулевого, и я оказалась в лодке. Мой сердечный друг сидел лицом ко мне в первом ряду и подсказывал, что делать.
Я сидела на корме, в руках у меня было два конца верёвки, при легком потягивании одного из них, лодка двигалась чуть влево или чуть вправо, чутко реагируя на мои малейшие движения.
Будто бы королеву на троне, меня везли по речной глади восемь богатырей, синхронно работая веслами. А я с наслаждением разглядывала окружающие живописные пейзажи по обоим берегам Рейна.
Первая проба, первый заплыв прошел удачно. Мой будущий муж с облегчением выдохнул, заметив улыбку и удовольствие на моём лице. Хотя, не обошлось без нюансов.
Сойдя на берег, меня так сильно повело в сторону, всё вокруг поплыло, я чуть не упала, потеряв равновесие, что мой друг едва успел меня подхватить и поддержать за локоть. Оказалось, меня довольно сильно укачало во время движения на воде.
Дело в том, что лодка движется от работы вёсел чуть назад и с сильным рывком вперёд, и снова минимально назад и сильный рывок вперёд. От этих движений меня укачало. От рождения у меня слабый вестибулярный аппарат, который напоминает о себе в разных ситуациях.
Мда, неожиданно, но ничего страшного нет. Через какое-то время мне стало полегче.
— Как тебе, понравилось? — интересовался мой молодой человек, по дороге домой.
— Да, было классно! Ты знаешь, я люблю воду, и вообще новые впечатления, красивые виды, прогулка по воде на лодке, спасибо за новый интересный опыт. Было бы ещё лучше, если бы меня не укачивало и не кружилась голова, — устало произнесла я.
Я подписалась, сама того не ведая, под весёлую и активную жизнь с приключениями, которые и представить себе не могла. Но это было радостно и интересно. Чего только не сделаешь, ради любимого человека. Да всё, что угодно!
Конечно, я стала ездить вместе с моим молодым человеком, тем нашим, первым летом, в его клуб академической гребли в городе Дуйсбурге, расположенный на реке Рейн.
Я с удовольствием сидела на корме лодки и рулила, дергая за две верёвочки. Я разделяла увлечения любимого мужчины и получала удовольствие от времени, проводимого вместе с ним. Общее занятие, общие эмоции, общий круг друзей — всё это сближает и роднит влюблённые сердца.
И общие приключения, связанные с нашими лодочными походами, в которые мы попадали, время от времени.
Воспоминания, оставшиеся у нас обоих, до сих пор вызывают на лице счастливую улыбку и смех, когда мы возвращаемся в те невероятно тёплые и трепетные времена.
Первое лодочное происшествие с моим участием приключилось с нами во время половодья. Высокая вода была на Рейне. Мы вышли с базы на нескольких лодках, должны были дойти до одного определенного пункта, где все вместе делали паузу, сидели в милом ресторанчике, перекусывали незамысловатыми вкусностями немецкой кухни, запивая пивком.
Подкрепившись, народ садился в свои лодки и плыл обратно на базовую стоянку.
Но наша лодка, с командой из четырёх опытных гребцов и меня в роли рулевого, по пути к назначенному месту встречи, неожиданно налетела на затопленный и потому не видимый «язык», насыпь, ушедшую под воду и потому не замеченную нами.
От удара лодки о дно, нас сильно тряхнуло, я от неожиданности схватилась за борта и вскрикнула. Мужчины, вели себя спокойнее, но сразу же заметили пробоину в днище. Вода стала медленно проходить внутрь, заполняя лодку.
Только этого нам не хватало. Испугалась ли я, спросите вы? Да, очень. Меня начали успокаивать. Мы были недалеко от берега, и без проблем до него догребли. Вопрос, где мы оказались?
На необитаемом островке, в центре густонаселенного пространства между двумя крупными городами Германии, земли Северная Рейн-Вестфалия-Дуйсбургом и Дюссельдорфом, на одной из самых больших и полноводных европейских рек — Рейне.
Среди буйно разросшихся кустарников и деревьев, каких- то колючек, высотой с человеческий рост, крапивы и трав, не видно было ни одной живой души или средств связи в виде телефонной будки. Надежда на быстрое спасение таяла на глазах.
А наши друзья и коллеги по клубу, идя на другой лодке — восьмёрке, благополучно проплывали мимо, посередине широченного Рейна, к нашему горькому разочарованию, совсем не замечая нас.
До них не долетели звуки наших отчаянных криков, они не видели наших махания руками, прыжков и других возможных и невозможных знаков SOS, которые мы посылали в пространство. Но безрезультатно.
Описываемые мной события, происходили в начале двухтысячных годов. Мобильная связь уже существовала и у нас имелись мобильные телефоны. Но к несчастью, ни у кого из присутствующих членов нашей команды, телефона не было с собой в лодке.
Мой опытный сердечный друг, перед отправлением, решительным голосом, посоветовал мне, оставить мобильный телефон в сумке в раздевалке клуба, чтобы не намочить его на реке. Я послушалась и оставила телефон на берегу, как и все остальные члены команды.
Как же непредусмотрительно мы поступили! Я ругала себя за это.
Мы просидели на этом «необитаемом» берегу довольно долго. Пока наши друзья по клубу не прибыли в назначенное место встречи, ни сели в ресторане, ни заказали себе еды и выпить, не съели всё это, и только тогда они удивлённо обнаружили, что нет еще пятерых человек, то есть, нашего экипажа. Началось волнение.
После чего, они сытые и довольные загрузились в лодку восьмёрку и стали грести в обратную сторону, но уже внимательнее смотреть по сторонам, ища нас, пока не обнаружили нас, грустно сидящих на берегу с продырявленной лодкой, голодных и несчастных, с поникшими головами.
Потом была операция по спасению и эвакуации нас. Длилось всё это много времени. Я успела замерзнуть и устать и страшно злилась на моего друга и на себя, за то, что не взяла с собой мобильный телефон.
Хотя, справедливости ради, надо сказать, что его вины в случившемся, не было. Это была обычная стандартная ситуация для опытных гребцов, но не для меня.
После этой несчастной истории, не прошло много времени, как я оказалась в центре другого знаменательного события, связанного с лодками и греблей.
Конечно, я сделала паузу, сказав моему любимому, что его хобби, не такое уж и безобидное занятие и с меня хватит.
Он успокаивал и уговаривал меня, как только мог.
Его аргументы звучали убедительно: » Не переживай, и ничего не бойся, больше такого не произойдёт. Такие случаи происходят редко, всё будет безопасно и спокойно, я рядом, я с тобой, верь мне».
И я поверила. А как можно не поверить молодой женщине, когда любимый мужчина настойчиво и страстно уговаривает и убеждает, с горящими глазами.
«Хорошо, поедем вместе! Я ещё раз попробую сесть с тобой в лодку и получить от этого удовольствие, надеюсь, на этот раз, обойдётся без приключений», — не без доли скепсиса, согласилась я.
Как жестоко я ошибалась. Но я села в лодку…
Мы поплыли или пошли, как говорят профессионалы, двумя большими восьмерками, на одной из которых сидела я на корме, как обычно, в роли рулевого, а напротив меня, мой Дорогой и неугомонный друг.
Наш заплыв шёл по плану, по определённому маршруту. Я спокойно сидела, наслаждаясь живописными видами берегов.
Спустя какое-то время, мы вошли в какой-то, то ли канал, то ли рукав Рейна. Широкое водное пространство, похожее на залив, по берегам которого располагалась, по всей видимости, промышленная зона.
Живописные зелёные берега Рейна сменились серыми строениями из бетона и труб. Мы плыли дальше. Я спросила моего друга, что это за местность? Он ответил, показывая рукой на правый берег, где стояли огромные строения из тёмно бурого кирпича, что это заброшенные цеха сталелитейных заводов известного немецкого промышленника Круппа.
Я с интересом рассматривала эти темные огромные здания, с воды казавшиеся безмолвными зловещими монстрами, таившими в себе какую-то, никому не ведомую тайну, как вдруг в один момент, произошло нечто невообразимо и вначале необъяснимое.
Раздался грохот и шум невероятной силы. Всё задрожало, как при сильнейшем толчке землетрясения. Никто ничего не понял. Гребцы остановились, всё замерло. Это грохот так оглушил всех, что мы сидели затаив дыхание и с выпученными глазами на ошалевших от испуга лицах, и молча, ничего не понимая, смотрели друг на друга.
Пока не прогремел второй взрыв, не менее оглушительный. Да, это были именно взрывы, как мы поняли позже. На наших глазах, эти огромные зловещие монстры, их толстые кирпичные стены, внезапно начали оседать и рушиться, покрывая всё вокруг плотным бурым облаком из пыли и песка.
Второй взрыв, прозвучавший каскадом вслед за первым, вывел, оглушенных и испуганных людей в лодках, из ступора.
Члены нашей команды, взволнованными голосами стали перекрикиваться друг с другом и с экипажем второй восьмёрки, не видя друг друга.
Нас накрыло плотным облаком бурой пыли, да так, что я не видела даже моего друга, сидящего в лодке на расстоянии вытянутой руки.
Описать своё состояние я могу несколькими словами, а именно: я не понимала в тот момент, находясь в той лодке с восемью гребцами, товарищами моего любимого человека, живы мы или уже нет, на этом свете мы или уже на том. И это не художественный вымысел, и не метафора, а реальность происходящего на поверхности огромного водоёма, около промзоны на реке Рейн.
Шок и сила испуга, после двух оглушительных взрывов и густого облака пыли, накрывшего две лодки посреди канала, были таковы, что ко мне не сразу вернулся дар речи. Я не слышала слов, которые говорил мне друг. Я, оглушенная взрывом, просто молчала и из глаз текли слёзы, а он держал мою руку в своей и пытался успокоить.
Картина произошедшего тогда, летом далёкого 2002 года, до сих пор явственно стоит у меня перед глазами. Как тяжёлое красное облако медленно садилось на воду, постепенно рассеиваясь. Люди в лодках стали видеть друг друга и радостно махать руками.
Как две восьмёрки медленно разворачиваясь, начали аккуратно выруливать из опасного рукава, с какими лицами сидели гребцы, участники этого заплыва. Я никогда не забуду увиденную картину, свои ощущения радости и первые мысли, когда понимание того, что мы, всё-таки, ещё на этом свете. Нам повезло!
Впоследствии выяснилось, что взрывные работы по сносу старинных промышленных объектов были анонсированы заранее, что всё было официально объявлено властями федеральной земли Северная Рейн-Вестфалия.
К несчастью, по случайному стечение обстоятельств, никто из участников того заплыва, ничего об этом не знал, не читал и не слышал о предстоящих взрывных работах. И именно в этот день, был выбран тот маршрут, приведший нас в опасную зону недалеко от зоны взрывов.
Бог будто бы испытывал меня на выносливость, силы, терпение и любовь к моему будущему мужу, придумывая всё новые и новые испытания, связанные с его хобби.
После всего произошедшего, меня на какое-то время оставили в покое. Дали возможность прийти в себя. Разговоры и уговоры опять вернуться в лодку, на время прекратились. По моему выражению лица, всё было понятно без лишних объяснений.
Но спустя какое то время, мой упертый и упрямый, в хорошем смысле слова, друг, решил вернуться к этой теме. Он не сдавался, в надежде привлечь меня снова к академической гребле, будь она неладна.
На этот раз, меня долго уговаривали самой сесть в лодку, на вёсла и научиться технике гребли.
Покой нам только снится, а что делать? Сдаваться я не собиралась.
Теоретически мне было многократно всё подробно объяснено и показано на практике. Я знала, что нужно делать и как делать. Техника и правила гребли мне были известны.
Было выбрано место. Не река, где сложнее и опаснее грести. А тихое спокойное, не глубокое озеро, в центре города Дуйсбург, на котором находился, также, клуб академической гребли, где мой драгоценный и неуёмный друг, преподавал академическую греблю и тренировал, конечно же, женскую команду.
Да, тренировал, до моего появления в его жизни. Позже, ему было уже не до преподавания гребли. Ох как его подопечные были недовольны, когда он с ними распрощался. И их можно понять. Потерять такого хорошего, заботливого, внимательного, доброго и симпатичного молодого тренера — это большая потеря.
Теперь он тренировал одну меня, давая эксклюзивные уроки гребли.
Девушка я была довольно спортивная, с хорошей координацией движения и с головой на плечах. Кстати, и с чувством равновесия и чувством юмора, тоже, что немаловажно в любом начинании. А в технике академической гребли требовалась работа головы, рук и ног и всего туловища одновременно.
А вот с чем было не хорошо, так это с руками и спиной, вернее с их мышечной силой, тренировкой и выносливостью.
Руки никогда не были достаточно сильны, а спина вообще больное место и с проблемами в поясничном отделе.
Но кто об этом задумывался, впервые сажая свою возлюбленную девушку в одиночную! Прошу зафиксировать — в одиночную лодку, для академической гребли.
Я просила моего личного тренера:» Может лучше для первого раза начнем с двойки, мне будет не так страшно и тяжело, ты будешь рядом со мной, подстрахуешь в случае чего“.
— » Нет!»- категорически отвергал мою просьбу строгий наставник,- » Новичок, впервые делая самостоятельный заплыв, должен делать это в одиночке. Это принесёт наибольшую пользу и лучший результат!»
Ну а как же иначе? У нас всё делается по науке и четким правилам. Мы не ищем лёгких путей.
Мы сажаем любимую женщину, с не накаченными руками и слабой спиной и ногами, в одиночную лодку, привязываем ей ноги, как требуют правила и техника академической гребли, спускаем ей тяжеленные весла и даём указания с пирса, как и что делать, как грести, куда разворачиваться и так далее.
Теоретически я знала роль и предназначение вёсел — важнейшего элемента в технике академической гребли.
Но когда ты оказываешься посреди озера одна, впервые сидя в лодке и в руках у тебя вёсла, то сразу же понимаешь, что они являются инструментом тройного назначения и становится не до шуток.
Во-первых, весла — это инструмент удержания равновесия гребца и лодки на поверхности воды. Во-вторых, с помощью вёсел осуществляется маневрирование и навигация, то есть поворот влево, вправо и движение вперёд или назад. И в-третьих, с помощью весел лодка движется, набирает скорость, то есть, непосредственно — суть гребли.
Задача весьма нетривиальная для меня, учитывая, что я держу весла в руках впервые в жизни.
Тем не менее, пока были силы, я гребла, разворачивалась, слушая указания моего любящего и строгого тренера, который стоя на пирсе, издалека мне что-то кричал.
И докричался. Я вырулила и догребла до середины озера. Не перевернулась, не захлебнулась и не утопила себя и лодку. Нет.
Но отплыв на довольно приличное расстояние от берега, правильно выполняя все движения, в какой-то определённый момент, мои силы стали заканчиваться, я устала.
Страшно ныла спина, болели руки и плечи, заломило шею и обессилили ноги.
Я терпеливо молчала, пока не закричала от боли и усталости:
— Всё, я больше не могу, забери меня отсюда!
— Я не могу тебя забрать, ты должна доплыть обратно сама! — кричал издалека мой «тренер — изверг», стоя на пирсе.
— Нет, я не могу сама грести, я не могу развернуть лодку, я сейчас перевернусь, у меня нет сил держать весла, мне плохо и всё болит. Я не могу больше двигаться, я сейчас выпрыгну из лодки в воду и доплыву до берега сама, спаси меня! — кричала я истошным голосом.
— Никуда ты не выпрыгнешь, у тебя ноги привязаны. Соберись и спокойно греби обратно, я буду говорить, что делать. Прошу тебя, не паникуй, ты сможешь, у тебя всё получится.
— Я тебя убью, обещаю, я убью тебя, если выживу! — истошно орала я, уже со слезами на глазах, от боли пронизывающей меня с ног до головы.
— Хорошо, убей меня, только для этого тебе необходимо вернуться обратно, — кричал он мне в ответ, взволнованным голосом.
А я, сидя в этот момент в проклятой лодке, с привязанными ногами, смотрела на кожаные ремешки, которыми, были пристегнуты мои ступни без обуви, к специальным приспособлениям, которые двигались, при толчке, быстро соображая, как бы мне их отстегнуть, чтобы выпрыгнуть из лодки.
Только вот задача эта была не разрешимой. Руки мои были намертво скованы и держали весла, при каждом неловком движении которых, лодка кренилась с риском быстро быть перевернутой.
Перспектива оказаться под водой, вниз головой, вверх ногами, плотно накрытой сверху деревянной посудиной, да к тому же с привязанными к ней ногами, мучительно задыхаясь, мне почему-то не понравилась и я решила бороться за выживание всеми доступными средствами, коих было немного.
Превозмогая немыслимую мышечную ломоту и боль во всём теле, не чувствуя рук, ног и спины, с затекшей шеей, страшно злая и обиженная, с заплаканными глазами и треснутой нижней губой, наверное от крика и ужаса, я на последнем издыхании, силе воле и желании выжить, как-то, не помню точно, как — догребла до пирса, где стоял бледный и испуганный, мой любимый мужчина и мой ненавистный тренер в одном лице.
Как он вытаскивал меня из лодки и что происходило дальше, я описывать не стану, по многим причинам. Оставлю интригу за кадром, предоставив эту картину воображению моих дорогих читателей.
Скажу одно — именно после этого случая, запомнившегося нам обоим на всю жизнь, после моего первого и единственного, столь успешного и одновременно, драматичного, самостоятельного заплыва на лодке-одиночке, вопрос о приобщении меня к хобби моего будущего мужа — академической гребле, категорически отпал, потеряв свою актуальность, навсегда.
В отличие от наших планов на будущую совместную семейную жизнь, проходящую не без драматизма, комедии, трагедии, но счастливо и дружно, вот уже двадцать лет!
Мария Гор
Учитель физики и астрономии, писательница.
Автор статей и рассказов.
Комментарии закрыты.