«Р» упало, «У» пропало: в чем опасность нынешней ситуации с курсом рубля. Комментарий Семена Новопрудского

В последние дни абсолютно главной экономической новостью, источником многочисленных заявлений банкиров и чиновников, а также героем всевозможных мемов стал курс рубля к доллару и евро, рухнувший до минимумов с марта 2022 года, напоминает колумнист

Президент — председатель правления второго по величине российского банка ВТБ Андрей Костин в интервью Reuters накануне открывающегося 4 декабря ежегодного инвестиционного форума «Россия зовет!» заявил, что курс может стабилизироваться на уровне выше 100 за доллар. «В 2022 году, если вы помните, доллар доходил до 120 рублей. Сейчас происходит коррекция, доллар чуть выше 100 рублей, и я думаю, что он останется на этом уровне», — сказал банкир.

Ранее заместитель председателя Банка России Филипп Габуния дал понять, что ЦБ не будет предпринимать внеочередного повышения ключевой ставки и других пожарных мер из-за резкого ослабления рубля. «Мы по-прежнему знаем, что ключевая ставка создает дополнительную привлекательность рублевым активам, а также она охлаждает спрос в целом по экономике и, в частности, на импорт, соответственно, снижая спрос на валюту. Поэтому в этой части действие ключевой ставки работает, и экстренных мер принимать нам не нужно», — сказал он.

Пока ЦБ ограничился отказом покупать валюту на российском рынке в декабре 2024 года, продолжая продавать ее на сумму 8,4 млрд рублей ежедневно.

Слабый рубль формально даже выгоден экспортерам и российскому правительству. Для него это способ удерживать в приемлемых рамках дефицит бюджета и внешнеторговый баланс. Особенно с учетом того, что уже порядка 40% внешней торговли Россия ведет в рублях.

Сама по себе номинальная стоимость валюты важна, но тоже не имеет решающего значения для экономического состояния государств. Даже на пике падения в конце прошлой недели, когда официальный курс рубля к доллару опускался ниже 109,5, российская валюта все еще была в 383 раза дороже самой дешевой валюты в мире — «дружественного» иранского риала. При этом Иран беднее России, но не в 383 раза, и это далеко не самое бедное государство мира. По валовому национальному доходу на душу населения Иран находится на 102-м месте в мире из примерно 200 стран, по которым есть данные (Россия, к слову, на 65-м).

Тем не менее нынешняя ситуация с валютным курсом опасна для здоровья российской экономики и наших личных доходов. Дело даже не в том, что психологически неприятно и боязно видеть на обменниках трехзначные числа стоимости доллара. В конце концов, люди привыкают ко всему, даже к денежным реформам, убирающим нули на национальных валютах, если те сильно обесцениваются. Для курса любой валюты важнее не номинальная стоимость, а динамика и предсказуемость. Хуже всего для валюты повышенная волатильность, когда совершенно невозможно предсказать амплитуду колебаний и направление движения курса даже на горизонте недели. Именно это сейчас происходит в России.

Курс рубля к основным мировым валютам становится все более таинственным. Тот факт, что официальный курс доллара и евро из-за санкций определяется с лета этого года на основании внебиржевых сделок, а курс юаня по-прежнему на бирже, стал дополнительным квестом для тех, кто хочет что-то понять про динамику рубля. Непонятно, например, почему официальный курс доллара и евро на 2 декабря резко снизился после рекордного взлета накануне, а курс юаня на тот же день существенно вырос.

Непредсказуемость курса связана с непредсказуемостью динамики спроса и предложения по конкретным валютам на, мягко говоря, усеченном внешними и внутренними ограничениями российском валютном рынке. Проблема в том, что в нынешней ситуации возможности влиять на устойчивое снабжение российских компаний и внутреннего валютного рынка долларами и евро (и даже юанями) у российских монетарных властей невелики.

Российским экспортерам выгоднее оставлять значительную часть валютной выручки за пределами России. Если монетарные власти ради попыток укрепить рубль начнут дополнительно зажимать импорт, это может привести к проблемам с обеспечением рынка товарами, а производителей — комплектующими и оборудованием, которое не производится в России.

При этом непредсказуемая траектория движения рубля создает дополнительные проблемы для внешней торговли. Угроза вторичных санкций и так осложняет расчеты российских компаний со своими иностранными контрагентами, в том числе из «дружественных» стран. А тут добавляется новая головная боль: иностранным компаниям, покупающим российские товары, как и нашим, продающим что-то за границу, крайне сложно понять, какой курс закладывать в конкретные сделки. Горизонт планирования бизнеса сужается до предела.

Еще одной опасностью волатильного рубля и его резкого ослабления является дополнительное негативное влияние на рост цен. В России, несмотря на рекордно высокую в этом веке ключевую ставку, и так приходится постоянно повышать прогнозы по росту цен: в 2024 году инфляция наверняка превысит 9%. А слабый рубль означает неизбежное удорожание импорта. Если же начать ограничивать импорт, цены может разгонять нехватка предложения.

Собственно, высокая ключевая ставка сейчас играет роль охлаждающего стержня в «атомном реакторе» спроса населения. Если люди начнут активно тратить свои банковские сбережения, которые почти достигли 53 трлн рублей, это может еще сильнее увеличить рост цен. А сама инфляция, в свою очередь, уменьшает реальные доходы населения.

Ключевая ставка практически перестала влиять на курс рубля. А вот сам курс рубля, точнее, его динамика, — дополнительная помеха для снижения ключевой ставки. Потому что слабый волатильный рубль — однозначно проинфляционный фактор.

В общем, для российской экономики опасен не столько доллар дороже 100 рублей, сколько постоянные колебания курса по 2-3% и более ежедневно в разные стороны. А новая порция шуток и мемов про доллар и рубль — это скорее нервный смех.

Источник