Новые культурные пространства иногда — подарок меценатов своему городу, иногда — сугубо инвестиционный проект, иногда даже то и другое сразу. В любом случае итог — появление новой точки притяжения на культурной, социальной, туристической городской карте
В 2028 году в Казани начнет работу новое культурное пространство — Дворец изящных искусств ASG. Хотя просто «пространством» называть этот масштабный проект, наверное, не стоит: речь идет о появлении принципиально нового для города многофункционального культурного кластера, который в прессе уже окрестили «казанским Лувром». По мнению его создателей — компании ASG, он способен изменить культурный ландшафт не только самой Казани, но и всего Татарстана, а возможно, даже всей России.
Несколько факторов заставляют пристально вглядываться в этот проект, расположенный сразу в пяти зданиях (самым старым из которых более трех веков), еще в XIX столетии сшитых воедино. Во-первых, масштаб архитектурно-реставрационных работ: долгие годы здесь размещались различные общественные институты, в том числе больница, и, по определению главного архитектора проекта Альбины Каримовой, к началу XXI века «пациент был скорее мертв, чем жив». Проще говоря — являл собой наполовину руины со следами варварского архитектурного вмешательства прошлых хозяев.
Восстановление знаменитого красного фасада с фигурой Зиланта (это мифическое существо является символом Казани); кардинальное переосмысление практически каждого из 10 тысяч квадратных метров внутреннего пространства; кропотливый, в ручном режиме подбор интерьерных деталей для будущих 36 парадных выставочных залов (22 из которых именные и посвящены династиям коллекционеров прошлого, связанным с Казанской губернией, — Юсуповым, Строгановым, Шереметевым, Горчаковым, Мусиным-Пушкиным); обсуждение наполнения пространства третьего этажа, где должны разместиться инсталляции, трансформируемые лектории, электронная экспозиция всего собрания ASG, «оживающие» в цифре картины — настоящая мультимедийная вселенная…
План декора интерьера Дворца изящных искусств ASG в Казани. Фото: пресс-служба компании ASG
По сути, происходит новое рождение памятника истории, но уже с современным культурным кодом и технологической начинкой, и с 2012 года, когда только начались работы, Дворец изящных искусств ASG напоминает одновременно строительную площадку и научную лабораторию. Оценка смелого замысла — победа проекта в премии форума «РЕБУС» этого года в номинации «Наследие».
Во-вторых, для современной России показательна история возникновения самой идеи Дворца. Наверное, не все знают, что ASG — обладатель одной из самых серьезных частных коллекций, насчитывающей более семи тысяч произведений искусства. Но большая коллекция требует большого пространства, которого у компании не было, поэтому немецкий шкаф, сделанный для Петра I, фарфор с вензелем Наполеона, полотна фламандца Франса Снейдерса, мебель из гарнитура первых американских президентов и многое, многое другое долгие годы хранилось в запасниках.
Вид на фасад дворца. Конек крыши вершает фигура Зиланта. Фото: пресс-служба компании ASG
Так что появление Дворца — логичный этап коллекционирования, когда масштаб собрания, что называется, перерос возможности «личного потребления». «История частного коллекционирования в России, да и в мире в целом, показывает: каждый крупный собиратель неминуемо приходит к убеждению, что необходимо «делиться своим счастьем». И тогда он либо открывает на базе своей коллекции общественный музей, как граф Румянцев, князь Голицын или Петр Петрович Тян-Шанский, либо организует в своем доме нечто вроде открытой галереи, как светлейший князь Александр Меншиков, граф Строганов, барон Штиглиц или Павел Третьяков», — напоминают в ASG. Так что во Дворце будет рассказана не только история искусства, но и история российского меценатства.
Элементы художественной лепнины интерьера дворца. Фото: пресс-служба компании ASG
В-третьих, любопытны экономико-финансовые настроения, с которыми инициаторы проекта подходят к его реализации. «Статус ASG как инвестиционной компании не позволяет ориентироваться на филантропическую деятельность. Мы создаем экономическую модель, делающую ставку на самоокупаемость, однако, учитывая масштаб вложений, выход на полную окупаемость — это долгосрочная перспектива на десятилетия. При этом мы не хотим позиционировать этот объект только как проявление социальной ответственности бизнеса», — рассказывают в ASG.
В компании считают, что масштаб Дворца изящных искусств ASG (который, помимо пяти корпусов, включает еще и дворовую территорию) позволяет рассматривать его как самодостаточный объект, некий «культурный супермаркет». «Начиная с 2013 года мы регулярно говорим о необходимости культурной капитализации региона и использовании в этом контексте материального культурного наследия. В процессе эволюции общества культурный капитал все активнее стал конвертироваться в экономический, ведь более образованные (следовательно, квалифицированные, внешне и внутренне динамичные) и духовно восприимчивые люди — это большая продолжительность жизни, меньший уровень преступности, асоциального поведения, более рациональный выбор жизненных стратегий и так далее», — поясняют свою позицию в ASG.
А вот другая сугубо частная история — возрождение особняка Мясникова на улице Восстания, 45 в Санкт-Петербурге. До революции он являлся центром светской жизни, там выступали Матильда Кшесинская, Федор Шаляпин, Леонид Собинов. В советские годы здание национализировали, и сначала там была Николаевская железнодорожная больница, а потом, вплоть до 2006 года, — КВД.
Как рассказывает совладелица и ведущий архитектор проектно-строительной компании Full House Design Мария Иванова-Сорокина, несколько лет назад меценат Дмитрий Зарецкий создал здесь культурное пространство, где работает частный театр на 70 зрителей, проходят концерты, балетные спектакли, поэтические вечера, лекции, кинопоказы, арт-бранчи, балы и различные мастер-классы, а во флигелях усадьбы расположены рестораны.
Мария Иванова-Сорокина совладелица и ведущий архитектор проектно-строительной компании Full House Design «Наша компания участвовала в этом проекте. Особняк был куплен в частично отреставрированном состоянии, но здание напоминало казенный дом детского творчества. Нам нужно было создать атмосферу, навести лоск. Мы разработали панно на стены, зеркала, подобрали светильники и текстиль, создали авторскую мебель для зимнего сада, полностью привели в порядок туалеты. Причем для серьезных работ у нас было всего две недели. А потом мы еще два месяца все доделывали «по живому» в уже открытом культурном пространстве, в промежутках между выступлениями и праздниками. Мы сами, когда особняк был готов, участвовали в его мероприятиях. Камерный театр — это эксклюзивный опыт: в барочном интерьере, с позолотой, при свечах, с классической музыкой. Там прекрасная акустика с дореволюционных времен. А балы какие! Костюмированные, театрализованные. Многие гости перед балами берут уроки танцев и этикета, чтобы правильно себя вести. Билетов на эти события не достать».
Для многих инвесторов таких проектов их реализация — это меценатство, считает эксперт. «Когда ты помогаешь людям культуры и создаешь центр культурной жизни в своем городе, твое имя остается в истории, как имя Саввы Морозова. Наши состоятельные современники тоже хотят войти в вечность. Об этом не говорят, но я это слышу «между строк». Бизнес часто преследует и финансовые цели: культурный центр может приносить владельцу хорошие деньги — большой, постоянный и совершенно белый доход. Но деньги для таких инвесторов не главное, главное — порыв души. И я молюсь, чтобы как можно больше людей, обремененных большими деньгами, начинали испытывать потребность сделать что-то хорошее для культуры своей страны», — признается Мария Иванова-Сорокина.
Тут, наверное, самое время вспомнить соображение, которым в марте 2021 года, когда музей имени Щусева и группа ЛСР подписали соглашение о сотрудничестве по сохранению Дома Мельникова в Кривоарбатском переулке Москвы, поделилась с Бизнес ФМ искусствовед Елизавета Лихачева, тогда занимавшая пост директора Щусевского музея: «Капитал должен дозреть. Понятно, что любой капитал стремится к увеличению прибыли, но постепенно — обычно это происходит к третьему поколению буржуазии — появляется национальная ориентированность капитала. Это активно наблюдалось, например, в XIX веке. Сейчас процессы максимально ускорились, и мы с вами видим через 30 лет после начала новой эпохи русского капитализма, что капитал поворачивается лицом к своей стране и готов в нее вкладываться».
Да, одни компании выступают по отношению к возрождаемым или вновь создающимся культурным пространствам в роли чистых меценатов: по определению Елизаветы Лихачевой, в отличие от инвесторов, которые рассчитывают на прибыль от своих вложений, донаторы или меценаты, по сути, имеют право только на одно — пожертвовать средства, и в саму работу вмешиваться не должны. Другие ведут речь именно и только об инвестициях и порой, увы, действуют по принципу «кто платит, тот и музыку заказывает». Иногда речь идет фактически о слиянии инвестора и мецената в единое целое и о той самой культурной капитализации города или региона, на важности которой настаивают в ASG. Но в любом случае итог — новая точка притяжения на культурной, социальной, туристической карте города, подчеркивает сооснователь «Бюро А4» Сергей Марков.
Сергей Марков сооснователь «Бюро А4» «В последние годы, подхватывая существующий тренд «кризиса глобализации», все чаще формулируется парадигма «взращивать и ухаживать за своим садом». Частные инвесторы в культурные пространства не питают иллюзий «заработать здесь и сейчас»; как правило, задача максимум — выйти в ноль и не тратить деньги на содержание в перспективе. Глобальная цель все же другая: преобразовать пространство и окружение, в котором живешь, запустить изменения и быть их драйвером. Обеспеченные, состоявшиеся люди стали проводить в России намного больше времени, и если раньше хотелось только заграничного, импортного, то сейчас местная культура, самобытность, история и контекст получили совсем другое значение и стали очень значимы и ценны для многих. Культурное пространство сегодня — про поиск этой идентичности, самости: кто я, где я живу, что это за место, чем оно славно. Для меня это очень положительная тенденция восстановления прерванной традиции нашей страны — поиск корней и опоры, из которых потом может вырасти прекрасное дерево, родиться что-то новое, но продолжающее нашу культуру и ее суть».
По мнению Марии Ивановой-Сорокиной, тут, кроме денег, важна еще осознанность общества. «Люди стали больше интересоваться своей историей, культурой. И появился запрос на пространства, где все это можно изучать. Причем часто инициатива исходит от женщин, и не важно, работники это культуры или просто домохозяйки, которые хотят расширить свои горизонты. Опять же, государство сейчас активно популяризирует интерес к истории, культуре и достижениям страны. Эта работа сверху подогревает инициативу снизу. Все молодцы — работаем сообща», — констатирует эксперт.
Но как рождается идея создания именно культурного, а не какого-то иного объекта (ведь пример ASG вряд ли можно назвать характерным, скорее, наоборот, исключительным)? И существуют ли маркеры, позволяющие утверждать: «точек культуры» в городе недостает или, напротив, с перебором, если такое вообще возможно? Продолжим.
Комментарии закрыты, но трэкбэки и Pingbacks открыты.