О статье
- Автор, Эндрю Хардинг
- Должность, Корреспондент Би-би-си
Действие обезболивающего начинает ослабевать, и украинский солдат, которого везут с фронта в машине скорой помощи, тихо стонет. Покрытый пятнами грязи 19-летний щуплый парень поправляет кислородную маску и, выругавшись, бормочет: «Дайте автомат!»
Это перевод репортажа корреспондента Би-би-си Эндрю Хардинга. Оригинал на английском языке можно прочитать здесь.
«Их такими часто привозят. Серьезные травмы», — говорит доктор Инна Дымитр, поглаживая бледное лицо раненого. Тот снова теряет сознание — и скорая делает резкий поворот, на высокой скорости удаляясь от линии фронта на юго-востоке Запорожской области.
Молодого украинского военного зовут Олег. Сегодня утром в его окопе разорвался российский снаряд, и он был ранен осколком в спину: вероятно, у него поврежден спинной мозг.
«Он в стабильном, но тяжелом состоянии. У нас очень много таких, как он», — рассказывает Инна. Она работает в частной медицинской группе MOAS, которую финансируют западные страны.
Число раненых украинских военных в ходе контрнаступления ВСУ постоянно растет — и во время нашей поездки на этот участок южного фронта нетрудно составить представление о том, почему это происходит.
Некоторые военные и наблюдатели уже начинают сомневаться, что украинские силы смогут совершить прорыв и сломать хорошо укрепленные российские оборонительные рубежи, которые Москва создавала в течение зимы.
«Я думаю, без большей помощи Запада мы можем проиграть в этой игре», — говорит Кирилл Потрас, украинский морской пехотинец, который вернулся на фронт после тяжелого ранения, полученного в 2020 году: тогда он подорвался на российской мине и лишился нижней части левой ноги.
По словам Потраса, российские минные поля — это огромная проблема для украинских военных. «Россиян очень много, — говорит военный. — У них есть много противотанковых пушек и ракет».
Однако с такой точкой зрения несогласны очень многие военные и эксперты, по мнению которых, первый месяц этого долгожданного контрнаступления — только начальный этап, и он идет по плану. Эти люди настаивают, что линию фронта, вытянувшуюся длинной дугой на более чем тысячу километров от черноморского побережья до северо-восточной границы Украины с Россией, невозможно прорвать с той же молниеносной скоростью, которую ВСУ продемонстрировали в прошлом году.
За последние нескольких недель я посетил три разных участка фронта и поговорил там с разными людьми. Их различные оценки того, как развивается украинское наступление и чем оно закончится, можно разделить на три широкие группы: это те, кто считает, что российские защитные линии сделаны из жести, из дерева — или из стекла.
«Теорию жести» — материала податливого, но прочного — мне впервые описал более двух недель назад усталый фронтовой врач, с которым я говорил в полевом госпитале около практически стертого с лица земли города Бахмут в Донецкой области.
Под звуки постоянной артиллерийской канонады он говорил о растущих украинских потерях и предупреждал, что у России было слишком много времени для подготовки оборонительных заграждений и она обладает слишком большим числом военных. По мнению этого врача, ВСУ, возможно, сумеют сдвинуть линию фронта на несколько десятков километров, но вряд ли смогут всерьез пошатнуть российский стратегический контроль над восточной и юго-восточной Украиной.
«Думаю, что судьба этой войны не будет решена на поле боя. Она закончится политическими договоренностями», — мрачно заключил он.
«Теорию дерева» (под которой я имею в виду, что линия фронта может треснуть и разломаться, но не обрушиться полностью) мне изложили в трех часах езды на юго-запад от Бахмута, около небольшого города Великая Новоселка.
В этом районе, на полях, тянущихся до самого моря, украинские войска шли вперед, находя способы прорваться через минные поля и атакуя российские позиции в самых неожиданных местах. Медленно, но уверенно они захватывали важные участки территории и освободили здесь несколько поселков.
«Я реалист, хотя меня некоторые называют пессимистом», — сказал мне под гул украинских истребителей Артем, 36-летний солдат. Он считает, что российские войска не отличаются высоким моральным духом, и в течение следующих месяцев ВСУ сумеют добиться значительного прорыва. Однако Артем не думает, что контрнаступление приведет к такому же разгрому армии РФ, какой мы наблюдали прошлой осенью.
«Журналисты и общество в целом очень торопятся. Но все может развиваться и по самому худшему сценарию», — предупреждает он, и задает вопрос, на какие человеческие жертвы готова пойти Украина ради достижения стратегического успеха и прорыва российских оборонительных рубежей.
Примечательно, что самые мрачные перспективы украинского контрнаступления рисуют именно те украинские военные, которые ближе всего находятся к линии фронта и принимают самое непосредственное участие в боевых действиях.
Можно было бы предположить, что у них есть больше всего опыта — и они выдвигают наиболее реалистические оценки. Однако стоит отметить, что эти военные также менее всего способны увидеть более общую картину происходящего, поскольку сосредоточены лишь на одной маленькой части огромной военной операции.
И здесь уместно рассказать о «теории стекла», которой придерживается множество западных военных экспертов, таких как австралийский генерал в отставке Мик Райан, и действующие командиры НАТО, среди которых глава британского генштаба Тони Радакин. Они убеждены, что контрнаступление идет по плану: через несколько недель (или месяцев) российская оборона лопнет, и Украина сможет освободить значительные территории и подойти к Крыму, а может быть, и войти в него.
Сторонники этой теории призывают проявить терпение и не поддаваться пессимистическим настроениям. Они напоминают, что у Украины нет превосходства в воздухе, а значит, она не может уже на первом этапе быстро разрушить российскую оперативную систему, то есть линии снабжения и командные центры.
Вместо этого украинским силам приходится добиваться этого при помощи ударов ракетами наземного базирования — и одновременно атаковать российские позиции на как можно большем числе участков, чтобы таким образом связать или уничтожить максимально большие объемы вражеской живой силы и техники.
Глава британского генштаба Тони Радакин на этой неделе сказал в парламенте страны, что задача ВСУ — «обескровить, растянуть и поразить» российские силы. Он добавил, что армия РФ «потеряла почти половину своей боеспособности».
Тем временем среди украинских военных и чиновников, с которыми я встречался на фронте, преобладает в целом оптимистическое настроение, которое лучше всего описал Евгений — врач в украинском полевом госпитале, куда 19-летнего Олега доставили перед отправкой в Запорожье на машине скорой помощи.
«Все ждут [прорыва]. Мы верим и ждем. Мы знаем, что все будет хорошо. Нужно только проявить терпение», — говорит Евгений с улыбкой под звуки артиллерийской канонады, доносящейся издалека.
Комментарии закрыты.